Знай, да помалкивай!

Не бывает идеальных семей, отношений и желаний. Бог создал наши жизни так, что бы было к чему стремиться, куда расти и чем делиться. Вот и в моей жизни, а точнее еще до моей жизни, на свет появилась Бабушка. Да-да, именно с большой буквы. Нрав ее кротким не назовешь, что ни слово, то вырви глаз. Всех обвиняла, себя в пример ставила. Вообщем, спустя года и примеров-то не осталось, только так, подвиги былых времен.

Был сын у нее, муж, и даже не супруг, так как сопряженными между собой не были, да и совместных уз семейных меж ними не наблюдалось, так, узелки на бумаге, которые спустя время и там развязались. Уж не знаю что было До, но знаю точно, что было После.

А после была Я. Все как у всех, да не у всех, пироги ела, да под надзором сидела. Ох, ревности в ней было, ни шагу вправо, ни шагу влево, сиди, да со ступенек не сходи. Вот так я и росла, общения со сверстниками не зная, ступеньки каждый раз считая.
Дни проходили, да и моя покладистость уходила, нрав кроткий исчезал, непонимание между нами, как росу по утрам, сея.

В один прекрасный день, понравился мне парень, что на деревне первым был, да самым-самым. Да, сама понимала я, что не быть мне свободной, пока под надзором я жестоким. Пошла наперекор разуму я, да на проблемы набрела. Прознала бабушка про шашни, да из дому и выгнала, в душе всех проклиная, но ведь знала она, что как только ревность пройдет ее слегка, все уладиться, утрясется, внучка вновь в родимый дом вернется.

Но минуло уже как года 2, а ревность ее, как дрожжи росла, злость крепчала, хотя походы ее в храм порой душу облегчали, но как только что-то не так на пути случалось, вся буря вновь возвращалась.
С тех пор, чем больше я мнение свое имела, тем больше разногласий в семье сеяла, ведь не может же быть так, что яйцо курицу умней во сто крат!? Каждый день что-то новое находилось, все не ладилось, все разваливалось, и как бы я ей не помогала, все не так, все наперекосяк: то полы не так помыла, то денег мало приносила, то работа не та, то любовь моя не от неба пришла. Порой, мне стало казаться, друзья, что если б не было меня, то ревности и боли, не было в природе тоже.

Но, увы, я здесь, да и разум вроде есть. Хотя и трудно ей смириться, что я такая, какой создал Бог - орлицей, не посоветовавшись с ней, но в недрах черной как смола души, есть думаю и капелька любви, ко мне ли, иль к другим, но знаю точно, верю, и молюсь, что пусть хоть ночью при луне, она за нас всех молится, ты, Боженька, поверь.

Теперь большая стала я, да и претензий стало больше, это да. Однажды, книжку с храма принесла Бабуленька моя, там говорилось, что в храме том, все молча делают дела и призадумалась. Я вышла, встала перед Бабой, трясясь как мышка перед шваброй, и тихо прошептала я:

- Суп будешь?
- Буду, - буркнула она.

Пошла, погрела, налила, все съели, развернулась и ушла. Все тихо, чинно, мытая посуда в углу стоит стекая каплями в большое блюдо, и бабушка вся в ожидании чуда, бурчит, от злости вся красней. А я, что я, сижу, строчу поэму эту, откуда ж знать на сей мне раз, может суп не тот, аль ем не та?

Прошли часы, сижу, готовлюсь я к отъезду, и думаю:

- Ведь день, что Бог дает мне для общения с любимой Бабушкой моей, скорее дан мне не для слов пустых, иль обещаний мелких, а для того, что бы молчанье вознести, ведь в Библии нам сказано давным-давно: - Молчанье - золото, друзья, в ней мудрость проявляется всегда!